Алгебра совести

[tijd.livejournal.com]

Работая в советском "военном ящике" в 1960ые, Владимир Лефевр создал так называемую "теорию рефлексивного управления" - математическую модель принятия решений, ставшую советским ответом на западную теорию игр. В середине 1970ых он эмигрировал в США и уже в Америке, играя с Булевой алгеброй, стал ассоциировать единицы и нули с добром и злом и добавил математическую теорию этики. Алгебра подсказывала две разных этических системы.

Вот с этой моделью выяснилось, что есть два принципиально разных характера. Субъекты первого типа поднимаются в своих глазах, когда они выбирают отношение сотрудничества, субъекты второго типа падают в своих глазах, когда выбирают сотрудничество, но поднимаются в своих собственных глазах, когда выбирают отношение конфликта. Сразу же возникла идея, что в человеческой культуре могут быть реализованы эти два типа, каждому из которых соответствует своя этическая система.
Я провел целый ряд экспериментов, был проанализирован огромный материал, и в 1982 году была опубликована книга «Алгебра совести». В ней я привел аргументы в пользу того, что первая этическая система реализована в странах Запада, а вторая этическая система – в Советском Союзе. Книга вызвала бурную реакцию, меня обвиняли и либералы и консерваторы. Либералы говорили, что США ничем не отличаются от СССР. Одновременно я получил полуугрожающее письмо от общества Берча, в котором сообщалось: я должен иметь в виду, что говорить о том, что в СССР есть какая-то этическая система – это красная пропаганда. В СССР нет никакой этической системы вообще.
Сейчас более менее прояснилось, что безусловно, советская культура основана на второй этической системе, а западная культура – на первой этической системе. В первой этической системе есть процедура разрешения конфликтов, поднимающая этический статус обеих сторон, а во второй этической системе нет процедуры разрешения конфликта, поднимающей этический статус субъекта в своих собственных глазах и в глазах других людей. Конфликт во второй этической системе заканчивается либо победой одной из сторон, либо обращением к вышестоящим инстанциям.



Но вторая этическая система, в которой цель оправдывает средства, люди служат пешками, а конфликт может разрешиться только путем уничтожения врага, разумеется, не является чисто советской. Она ярко проявляет себя в Трампе и уходят корнями в американскую традицию, выразителем которой был умерший в 2008 республиканский деятель Пол Вайрих, основатель Heritage Foundation, "Moral Majority", Council for National Policy и других влиятельных организаций.

Из воспоминаний Аркадия Мурашева о том, как, по наводке Эдуарда Лозанского, Вайрих в 1989 приезжал в Москву, чтобы помочь Ельцину и его соратникам победить ненавистных коммунистов:

Главным на игре был высокий, толстый и розовенький, как поросёнок, американец с хорошо поставленных голосом, которого звали Пол Вайрих. Представляя его на ужине , Эдик Лозанский, который был незаменим при личном общении с американцами, сказал, что это - «тот самый Вайрих» (очень известный политик; хоть и не конгрессмен, но фигура влиятельная).
На этом ужине Вайрих, зная, что я - секретарь МДГ, наговорил мне невероятные комплименты: что семинар прошел отлично, что ни в одной стране, даже в Америке, они не встречали такую подготовленную аудиторию, что никогда не было такого успеха (за двадцать лет такое - впервые). Конечно, это - дежурные слова, но было видно, что американцы и в самом деле не ожидали ничего подобного. Практически все они оказались в России впервые и не знали о ней ничего. Они плохо понимали, кто такие наши депутаты, а столкнувшись с ними, были впечатлены: оказалось, что это - люди умные, остроумные, эрудированные, хорошо подготовленные, прошедшие хорошую политическую школу.
Вайрих мне сказал: «Надо поговорить - есть повод для встречи и беседы». Мы договорились встретиться на завтра. Он предупредил, что разговор будет доверительный. Я был заинтригован.
Проблема состояла только в языке. Я боялся, что не смогу поговорить с ними на своём ломаном английском. Единственные, кто могли мне помочь - это Лозанский и Станкевич, но оба в тот день были заняты. Тогда я позвал Шабада, у которого английский был получше.
Мы встретились в "Москве" и проговорили пять часов. Эта встреча явилась для нас открытием друг друга. Оказалось, что встретились практически единомышленники. У меня были абстрактные идеи - права человека, свободы. Им этого оказалось достаточно. <...>
Показательно: когда мы приехали к Вайриху (а он жил вместе с женой и младшим сыном), первый же наш совместный ужин начался с молитвы. Наутро завтрак - опять молитва. Ланч - молитва. Ужин - снова молитва. В Фениксе - тоже молитва. И так на всех тусовках и встречах.
В Фениксе я встретил некоего Джима Беккета, который пригласил меня к себе в номер: «Хочу за вас помолиться». И так на каждом шагу. Я сильно заинтересовался религиозностью американцев.
Например, Вайрих - глубоко религиозный, униат. Во второй свой приезд в Петербург он попросил организовать встречу с ректором Петербургской духовной академии. Встреча состоялась.
Батюшки оказались образованными людьми. Я был далёк от всего этого, но слушал их разговор внимательно. Когда они затронули тему политики, ректор сказал: «Это - не наше дело, политика - сама по себе». На что Вайрих возразил: «Как же церковь может быть равнодушна к политике? Жизнь - это борьба добра со злом, и эта борьба протекает во многих областях жизни. И в политике тоже. Зло - это коммунизм, а добро - либерализм. Церковь должна бороться со злом. Тем более российская церковь, столько претерпевшая от власти. (Вам про это лучше знать - про запрещение церквей, убийство священников...)» Вайрих произнёс это очень эмоционально, и его слова произвели на меня глубокое впечатление.
http://www.igrunov.ru/vin/vchk-vin-n_histor/remen/1182007828.html

После прихода Путина к власти Вайрих и Лозанский писали совместные статьи в его поддержку: http://www.russialist.org/archives/5509-2.php

( Read more... )